Москва не признаёт очевидное: заявление Захаровой сказало всё

Накануне Азербайджан отметил первую годовщину катастрофы самолёта авиакомпании AZAL, сбитого российской ПВО на подлёте к городу Грозному. Высказаться по теме к первой годовщине трагедии решили и в Москве. Во всяком случае, как уже рассказывал Minval Politika, официальный представитель МИД РФ Мария Захарова заявила, что крушение самолёта AZAL стало «общей трагедией» для нескольких стран, что прошёл год со дня трагедии и что в Грозном открыт памятник жертвам катастрофы. А потом наступил апофеоз.

Госпожа Захарова в качестве первопричины катастрофы назвала атаки беспилотников «киевского режима» на объекты гражданской инфраструктуры России. После чего в МИД РФ выразили надежду, что комиссия Казахстана в ближайшее время завершит расследование трагедии под Актау, после чего Россия и Азербайджан «смогут закрыть все остающиеся вопросы».

Расследование, конечно, будет завершено. Минтранс Казахстана опубликовал к годовщине катастрофы промежуточный отчёт. Этот релиз, конечно, оставляет открытыми многие вопросы, в том числе принадлежность тех самых «поражающих элементов», которые и ударили по самолёту. Но подтверждает главное: причиной катастрофы стало внешнее воздействие. Проще говоря, самолёт был сбит. Никакой другой ПВО, кроме российской, в окрестностях Грозного быть не могло.

В первые дни после трагедии в Актау мы уже наслушались российских версий про «столкновение с птицами», «взрыв на борту» и «столкновение с украинским дроном». Сегодня, через год, уже установлено, что по самолёту ударили ракеты от ЗРК «Панцирь». Перед этим лайнеру глушили связь при помощи РЭБ. То, что атаковала самолёт российская ПВО, на встрече в Душанбе подтвердил президент России Владимир Путин. То есть это никакие не «беспилотники киевского режима», а российские зенитные ракеты. В мире, как уже неоднократно отмечалось, просто не существует дронов, которые бы работали как зенитные ракеты. Столкновение с летящим объектом оставляет на самолёте совсем другие следы, не такие, как ракета «земля — воздух».

Что же касается словесной эквилибристики насчёт «первопричины», то, если госпожа Захарова не в курсе, попробуем объяснить.

Прежде всего, нет ясности, были ли вообще в этот день в небе над Грозным украинские беспилотники. Да, на юге России как бы отражали их атаку, но вот долетели ли они 25 декабря 2024 года именно до Грозного — ясности нет. И самое главное. Если на земле работает ПВО, неважно, идёт ли речь об учениях или отражении атаки беспилотников, небо для гражданской авиации должно быть ЗАКРЫТО. Это стандартная процедура. Но ничего подобного российские власти не сделали. Закрыть с десяток аэропортов на юге России из-за войны с Украиной — всегда пожалуйста. А вот сообщить лётчикам азербайджанского гражданского лайнера, что на земле работает РЭБ и ПВО, да ещё и обеспечить профессионализм этой ПВО — то ли руки не дошли, то ли приоритеты другие. И именно за это российские власти должны нести ответственность. Тут уже не получится сослаться на «украинские беспилотники», «операцию ЦРУ», «солдат НАТО» или ещё что-нибудь в том же роде.

И что же — госпожа Захарова просто не подготовилась к брифингу? Она не в курсе, что уже известно об обстоятельствах катастрофы? Официальный представитель МИДа перед журналистами несла отсебятину? Или же она изложила официальную позицию Кремля и Смоленской площади? И если так, то напомним от себя. Ещё в первые недели после катастрофы в Азербайджане говорили о возможности обращения по этому поводу в международные судебные инстанции. Потом, после Душанбе, появились надежды, что Россия проведёт полноценное расследование и привлечёт к ответственности виновных в трагедии.

Но теперь, после заявлений Захаровой, надеяться на добрую волю Кремля здесь уже не получится. Выходит, что Москва вообще не собирается выполнить достигнутые в Душанбе договорённости, вести адекватное расследование катастрофы и повторяет байки годичной давности. Со всеми, как говорится, вытекающими — и для двусторонних отношений России и Азербайджана, и для имиджа самой России. От которого и так, будем откровенны, мало что осталось.