Выборы в Иране завершились сенсацией. Во втором туре победил Масуд Пезешкиан - единственный реформатор из шести кандидатов, получивших одобрение Совета стражей Конституции Исламской Республики Иран (ИРИ). Он опередил своего конкурента-консерватора Саида Джалили более чем на 10%, набрав 53.7% против 44.3% у Джалили. При этом главный фаворит - спикер иранского парламента Мохаммад Багер Галибаф - не вышел даже во второй тур.
Между тем, не все аналитики делали ставку на победу консерваторов на президентских выборах в Иране. И одним из них был ведущий эксперт по Ближнему Востоку, старший преподаватель Школы востоковедения факультета мировой экономики и мировой политики Национального исследовательского университета Высшая школа экономики (НИУ ВШЭ), эксперт Российского совета по международным делам (РСМД) Андрей Зелтынь, с которым побеседовал Oxu.Az:
- С самого начала, после того, как Совет экспертов одобрил кандидатуру Масуда Пезешкиана, я сказал своим студентам, что следующим президентом будет именно он. При этом Пезешкиан - относительный реформатор. Надо иметь в виду, что он во всех своих речах, которые произносил на протяжении последних нескольких лет всегда подчеркивал свою преданность Верховному лидеру Ирана, рахбару Али Хаменеи, его политической линии. Тем не менее во время своей предвыборной кампании он говорил, что будет налаживать отношения с Западом.
Сегодня все в один голос говорят, что внешняя и внутренняя политика Ирана не изменится, несмотря на избрание Пезешкиана, который является второй фигурой в стране. А политику определяет рахбар. Я считаю такой подход недальновидным. Судя по всему, у Хаменеи и тех, кто ему шепчет на ухо созрела мысль о том, что надо что-то делать, хотя бы косметически что-то поменять. Ситуация у Ирана во многом тупиковая, несмотря на оптимистические заявления различных наблюдателей. Мир идет вперед, а Иран остается немного позади.
Конечно, речь не идет о том, что ИРИ сразу начнет демократизироваться, но какие-то изменения через несколько месяцев после прихода к власти Пезешкиана мы начнем наблюдать.
Я думаю, что первой ласточкой будет попытка наладить контакты с Западом, возможно с американцами. И эта попытка, как мы все понимаем, будет встречена с большим энтузиазмом западной стороной.
Более того, всем понятно, что рахбар Али Хаменеи - это человек в возрасте, он не очень здоров. И, скорее всего, смена рахбара произойдет при президентстве Масуда Пезешкиана. Это тоже серьезный указатель на вполне вероятные подвижки. Вообще будет интересно посмотреть на смену рахбара при Пезешкиане.
- Когда вы говорите про отношения Ирана с Западом, вы имеете в виду, в том числе и иранскую ядерную программу?
- Я имею в виду прежде всего ядерную программу. Решение вопроса о СВПД (Совместный всеобъемлющий план действий по урегулированию ситуации вокруг иранской ядерной программы - ред.) откроет для Ирана достаточно широко двери для сотрудничества с Западом в разных сферах.
- Сейчас на двух высших постах в руководстве Ирана находятся азербайджанцы. Это аятолла Али Хаменеи и президент Масуд Пезешкиан. А что это может дать азербайджанскому населению ИРИ?
- Ничего. Но сам факт того, что два ведущих человека в иранской политической элите - азербайджанцы, уже показывает, что азербайджанское население ИРИ неплохо себя чувствует в политической и экономической сферах Ирана. Но это не дает ничего дополнительного. Несмотря на то, что они азербайджанцы, они еще и иранцы. Это прослеживается везде, даже в выступлениях Пезешкиана, когда он был министром здравоохранения ИРИ или исполнял обязанности спикера парламента.
Речь сейчас идет не об этнической составляющей Ирана, а о будущем ИРИ как страны. И не важно, кто у власти - азербайджанец или представитель другой национальности. Главное то, какую политику он будет проводить. Должность президента дает большие возможности, несмотря на то, что многие утверждают, что президент ничего не решает. Нет, он многое решает.
Если же говорить о том, какими будут отношения между Ираном и Азербайджаном, то, думаю, особых изменений в ближайшее время мы не увидим. Многое будет связано с тем, какую позицию займет Иран в отношении уже упомянутого СВПД.
- При новом президенте могут появиться азербайджанские школы в Иране? Сообщалось, что Пезешкиан говорил об этом.
- Все зависит от того, насколько чисто азербайджанские школы нужны азербайджанскому населению Ирана. Но если есть такой дискурс, то и возможность появится.
Просто возникает вопрос. Выпускник азербайджанской школы решил поступить в высшее учебное заведение с обучением на азербайджанском. Получается, что для этого ему нужно ехать в Баку, ведь в Иране это невозможно? Другое дело, если будут школы, где вторым языком обучения станет азербайджанский. Это снимает все вопросы, и правовая основа для этого есть. В любом случае, это важная тема для обсуждения.
- Вы уже коснулись темы взаимоотношений между ИРИ и Азербайджаном, но можно продолжить. Верховный лидер Ирана Али Хаменеи призвал нового президента Масуда Пезешкиана продолжить курс своего предшественника Ибрагима Раиси, погибшего при крушении вертолета. В последние полтора года Раиси вел политику добрососедства с Азербайджаном. Получается, если упростить, Хаменеи поручил Пезешкиану дружить с Азербайджаном?
- Да, и это логично. Независимо от того, кто выиграл бы президентские выборы, политика налаживания отношений с Баку должна была продолжиться. Давайте не забывать, что Иран при Раиси и с Арменией активно выстраивал отношения. Это все естественный процесс.
Тут другой вопрос, который не имеет отношения к региональной тематике. Рахбар сказал, что Пезешкиан будет продолжать политику Раиси, но мы же знаем, что новый президент этого делать не будет. Его, собственно говоря, для этого и утвердили. Политика Раиси заключалась в закрытии форточки на Запад, но духовное руководство Ирана это уже не устраивало. Так что в этом направлении, как я уже говорил, будут изменения. Наследие Раиси по отношению к Западу будет пересмотрено. Но это не значит, что поменяется политика ИРИ на Южном Кавказе.
Наир Алиев
